В апреле 2010 г. с фабрики были уволены 10 работников на основании решения т. н. клинико-экспертной комиссии. Чем-либо неугодных людей просто вышвырнули с производства. Увольнения, были настолько поспешны, что совершались с массой нарушений: результаты мед. комиссий были подписаны задним числом, на заключительном акте отсутствовали печати и подписи, при увольнении не выдавались документы, подтверждающие диагноз. Более того, для выдачи медицинского заключения администрация привлекла некомпетентную стороннюю организацию. А самое главное, «тихих» работников с такими же диагнозами оставили! Что за выборочность?.. Но 5 человек – все, кто захотел бороться за рабочее

место - через суд восстановились. Юридическую помощь им организовал фабричный профсоюз «Солидарность».

Впереди трудовой коллектив ждут новые испытания. К примеру, в этом году ожидается реорганизация фабрики - превращение её из ОАО в ООО. А реорганизация всегда создает угрозу сокращений и ухудшения условий труда. Насколько реальной окажется такая угроза зависит от самого коллектива, его готовности отстаивать свои права. Для этой цели на фабрике и был создан профсоюз «Солидарность».

Проблемы рабочих «Нестле» похожи по всей России. К примеру, в Перми и Домодедово рабочие несколько лет упорно борются за признание корпорацией своих профессиональных организаций, за их участие в переговорах по зарплате. А в Самаре «Солидарность» уже добилась включения своего делегата в комиссию по заключению коллективного договора. Теперь она сможет повлиять на условия труда и уровень фабричных зарплат. Можно добиться еще много, если работники будут активнее поддерживать профсоюз в борьбе за их собственные интересы.

В начале текущего года, под предлогом «кризиса» и как следствие взятия АВТОВАЗа под контроль «Рено», на тольяттинском автомобильном заводе было объявлено о сокращении 30000 рабочих. В это же время во Франции «Рено» объявляет о сокращении 3000 рабочих. И это уже после увольнения 4400 человек с октября 2008 года по апрель 2009-го.

На этом фоне очень показательно, что французское государство одолжило «Рено» более 3 миллиардов евро в 2009г, а в 2010-м

фирма объявила о рекордной прибыли. Представляется, что эти прибыли, помимо прочего, получены за счет экономии как на французских, так и на российских работниках автопрома.

Никогда еще судьба пролетариев разных стран не была так тесно связана, как сегодня. Поэтому и решать свои проблемы рабочим разных стран нужно через совместные действия. Сам глобальный капитализм уже объединил нас для этого.

Возле проходной калужского завода «Фольксваген» прошли собрания рабочих организованные Межрегиональным профсоюзом работников автопрома. Речь шла о том, что в наболевшем вопросе о повышении зарплаты терпение трудового коллектива иссякло.

Рабочие устали от бесконечных «завтраков» и явного затягивания дирекцией переговоров с профсоюзом о зарплате. Это и стало поводом к собраниям в каждой из заводских смен. Сотни пришедших туда заводчан говорили, что пора от бесполезных переговоров переходить к коллективным акциям протеста. В очередной раз обсуждались конкретные предложения

по повышению зарплаты.

Профсоюзные переговорщики рассказали, что дирекция требует от них подписки о неразглашении хода переговоров. Таким образом она пытается помешать обсуждению переговорного процесса в коллективе. Однако профсоюз изначально взял курс на максимальное привлечение к процессу переговоров всех работников. Только при этом условии принятое решение будет поддержано коллективом, профсоюз не упрекнут в сговоре с начальством. Поэтому никаких подписок профактивисты не дают. Наоборот, собрания рабочих смен решено сделать постоянными.

Что значит работать в наихудших условиях и без социальных гарантий в Тольятти можно узнать во многих местах. Одно из них – «Волгоцеммаш» (ВЦМ).

ВЦМ - это огромнейшие заводские корпуса на окраине Центрального района. Завод принадлежит корпорации «ТольяттиАзот». Все постройки здесь обветшалые, хрущевских времен. На территории всюду валяется металлолом, растут сорняки…

Мы работаем в рванье - в том, что осталось с советских времён. Даже перчатки выдают раз в месяц. В цехах зимой холод до минус 12. По количеству профессиональных заболеваний завод уверенно занимает второе место в городе после АВТОВАЗа. Это притом, что на АВТОВАЗе сейчас работает 80 тысяч, а на ВЦМ – 1200.

Не радует и зарплата. Она такая же низкая, как везде по городу, состоит из оклада и «персональной надбавки». В день получки выплатят нам оклады, потом ждешь «персоналку», а её могут выплатить и частями. Причем, сколько заплатят – узнаём лишь из расчетного листа! У женщин почему-то она всегда меньше, чем у мужчин. А новичкам, которые принимаются на договор-подряда и без соц. гарантий на 3 месяца, первая зарплата приходит лишь через два месяца.

Все это вызывает сильное раздражение в коллективе. Поэтому поводу, я слышал, хотели собирать подписи рабочих под требованием выплачивать зарплату вовремя. Но почему-то эта тема заглохла. Кто-то побоялся за своё рабочее место или за «карьеру»?.. Или я не прав, мужики?

Надо менять ЭТИ порядки на ВЦМе. Ели есть что сказать или возразить мне – пишите в редакцию «Рабочего пути».

Сегодня, как известно, никто не гарантирован от безработицы. Но если у вас есть работа, это может принести ничуть не меньше проблем. К примеру, вы не можете быть застрахованы от обмана при начислении зарплаты, лишения положенных вам льгот или грубого отношения начальника. Чаще всего со всем этим сталкиваются вахтовики, гастарбайтеры и гастролёры из деревень. Однако, трудовые отношения по принципу “все не слава богу” часто встречаются и у “нормальных” работников. Тут и возникает извечный вопрос “что делать”.

У рабочих, при их сегодняшнем ненадежном и явно ущербном общественном положении, по закону есть 4 способа защиты своих прав:

1. Самозащита. К примеру, отказ от выполнения работы, не предусмотренной трудовым договором или опасной для жизни;
2. Государственный надзор и контроль. То есть написание жалоб в органы местной власти, прокуратуру или трудинспекцию (кстати, её адрес в Самаре: 443068, улица Ново-Садовая 106-а; в Тольятти: 445020, ул. Белорусская, 33, каб. 614);
3. Обращение в суд;
4. Коллективная защита.

Первый вариант самый неэффективный, так как работник остается перед начальством один. А ведь ясно, что у начальника больше возможности давить на подчиненного чем у подчиненного на начальника. Но на работе человек не принадлежит самому себе, он выполняет то, что от него требуется вышестоящим начальством или логикой нынешних экономических отношений. Возможно, начальник и хотел бы помочь, но он не хочет лишиться должности. А должность требует держать работников под каблуком…

Второй вариант в нашей стране тоже неэффективен по многим причинам. К примеру, потому, что чиновник по доходу и социальному положению гораздо ближе к предпринимателю, чем к рабочему. Предприниматель ему по жизни ближе и понятнее! Поэтому им легче «договориться». Их роднит и то, что само государство является крупнейшим работодателем. Вообще одна из важнейших задач современного государства – обслуживать интересы капитала, а вовсе не наемного труда. Чиновникам важно не допустить социального взрыва, затушить любой конфликт пролетариев с господствующим классом – капиталистами.

Обращение в суд - хотя это тоже государственная структура - немного более результативно. Особенно в случаях явного произвола работодателей. Однако это имеет смысл только после увольнения работника. Работать у начальника, с которым судишься, вытерпят не все. Но и здесь есть сложности. Для суда трудно найти свидетелей и вообще доказательства произвола начальника. Скорее администрация предприятия найдет работников, которые скажут то, что ей выгодно…

Во время работы рекомендуется собирать различные факты нарушений, чтобы уже после увольнения заявлять о них в суде. Делать это нужно и для собственной финансовой подпитки – за счет штрафов с бывшего руководства, и для улучшения условий труда тех, кто остался. Вообще, судебные иски должны быть массовыми. Тогда это будет действенно!

Кстати, в судах можно проследить интересную закономерность. Индивидуальные иски работников очень часто удовлетворяются. А вот коллективный иск удовлетворяется гораздо реже. Этим фактом само капиталистическое государство указывает на то, что организованные работники более опасны для капитализма, чем протестующие одиночки. Эту пролетарскую организованность власть и старается подавить любыми средствами.

Отсюда вывод: только коллективные действия – многие из них формально разрешены законом – дают серьезный и устойчивый результат. Коллективным действием, разумеется, может быть не только сугубо «законное» обращение в суд или сбор подписей под каким-либо требованием. Это может быть бойкот особо наглых начальников, акции саботажа, «итальянская» забастовка – работа с умышленным замедлением темпа, «японская» забастовка – исполнение работы скрупулёзно по тех. процессу и правилам охраны труда. А они, как известно, никогда полностью не обеспечиваются. Примеров можно приводить много, главное чтобы у нас было твердое желание коллективно отстаивать свои интересы.

Чтобы разобраться в ситуации, как и положено, начнем с самого начала. Профсоюзы в России стали более-менее массово появляться в период Первой революции (1905-1907г.). Знаменитый ВЦСПС советских времен был создан еще до Великого Октября – на профсоюзной конференции летом 1917 года. А первый съезд профсоюзов прошел в Петрограде в январе 1918 года. С этого момента и начинаются деформации в профсоюзном движении.

На съезде присутствовало 416 делегатов с решающим голосом. Они представляли 2,5 миллиона рабочих. Более 50% делегатов при анкетировании назвали себя большевиками, 22% - меньшевиками, 12% назвались беспартийными. За левыми эсерами шли 6,5% делегатов, за правыми 3%. Несколько человек объявили себя эсерами-максималистами и анархистами.

Одним из важнейших вопросов повестки дня были задачи профсоюзов в новых условиях. Тут наметилось три течения. Крайне левые заявили, что в руках профсоюзов должна концентрироваться вся власть, отраслевым союзам должны быть переданы соответствующие отрасли экономики. Это станет шагом к отмиранию государственной власти.

Меньшевики и правые эсеры настаивали на независимости профсоюзов от власти. Они поясняли: в России произошла буржуазная революция, борьба между трудом и капиталом не исчезла, а лишь видоизменилась. Поэтому рабочим нужны свои классовые организации.

Большевики устами Григория Зиновьева возражали, что при власти рабочих и крестьян защищать трудящихся не от кого. Поэтому профсоюзы должны влиться в государственные структуры, взять на себя организацию производства. Уже позже, в сталинский период, такая линия выражалась лозунгом «Лицом к производству», делала профсоюзы исполнителем поручений государства. Это в корне отличалось от главенствующей в производстве роли профсоюзов, которой добивались анархисты и максималисты.

Левые эсеры в целом поддержали большевиков, но предложили более медленный переход профсоюзов под крыло государства.

Как несложно догадаться по партийному составу делегатов, съезд поддержал линию большевиков, хотя и после острых дискуссий. Принятая съездом резолюция гласила: «Профсоюзы как классовые организации пролетариата, построенные по производственному принципу, должны взять на себя главную роль по организации производства и воссозданию подорванных производительных сил страны. Самое энергичное участие во всех центрах,

регулирующих производство, организация рабочего контроля, регистрация и распределение рабочей силы, организация обмена между городом и деревней, деятельнейшее участие в демобилизации промышленности, борьба с саботажем, проведение всеобщей трудовой повинности и т.п. – таковы задачи дня».

В период военного коммунизма членство в профсоюзах было обязательным.

Впоследствии левыми большевиками делались попытки изменить судьбу профсоюзов, предотвратить их огосударствление. К примеру, в конце Гражданской войны «Рабочая оппозиция» в РКП(б) отстаивала «синдикалистский уклон» - идею передачи всей хозяйственной власти профсоюзам как массовым организациям пролетариата. Тем более, что Советы к тому времени были уже не чисто рабочими, а «рабоче-крестьянскими». Впрочем, чисто рабочими они не были никогда. В 1921 году партия осудила «синдикалистский уклон»…

Тем не менее, лидер партии В.Ленин признавал, что поскольку НЭП - это отступление к капитализму, в условиях хозрасчета возможны трения между рабочими и частными предпринимателями, а то и директорами государственных предприятий. Поэтому профсоюзы должны сохранить защитную функцию и даже право на забастовку. Однако на деле забастовки жестко подавлялись органами ГПУ.

Начиная с НЭПа, профсоюзы в Советской России-СССР стали вполне государственной структурой с добровольно-принудительным членством. А в сталинский период еще оказались повернуты «лицом к производству», т.е. обязанными бороться за повышение производительности труда, развивать стахановство, отслеживать трудовую дисциплину. Словом, профсоюзы в интересах государственного работодателя заботились, чтобы рабочие поменьше гуляли и побольше трудились. А ведь в капиталистических странах эти задачи решают нанятые работодателями надсмотрщики и они (задачи) полностью противоположны задачам «капиталистических» профсоюзов. Правда, функции надсмотрщика у ВЦСПС дополнялись определенной социальной работой, что тоже встречается на капиталистических предприятиях.

Как известно, государство в СССР было почти монопольным РАБОТОДАТЕЛЕМ! Стоит ли удивляться, что сегодня родная дочка огосударствленного ВЦСПС - ФНПР в гигантском большинстве случаев стоит на стороне работодателя? Особенно если этот работодатель - государство. И оно платит «профсоюзам» взаимностью. Самый высокий уровень профчленства именно в бюджетных отраслях: образование, наука, культура, медицина, госслужба.

Вывод очевиден: если российские пролетарии хотят добиться лучших условий продажи рабочей силы – не говоря уже о том, чтобы сбросить с себя пролетарское состояние! – им нужны классовые организации подконтрольные самим работникам, а не начальству.

Те, кто следит за новостями, наверняка заметили, что вот уже несколько лет во многих европейских странах волна народного протеста идёт по нарастающей. Арсенал методов борьбы самый разнообразный - забастовки, демонстрации, столкновения с полицией, перекрытие дорог, захваты заводов, университетов и административных зданий. Нас долго убеждали, что классовая борьба, по крайней мере, для «сытой Европы», осталась в далёком прошлом. Но реальность показывает другую картину.

Недовольство европейцев вызвано тем, что их правительства стремятся переложить все тяготы нынешнего экономического кризиса на плечи трудящихся. Убытки, которые терпят от кризиса капиталисты, покрываются за счёт общественных средств. Ради оказания денежной помощи крупным корпорациям и банкам урезаются зарплаты, пенсии, пособия по безработице, сокращаются расходы на здравоохранение и образование, повышаются косвенные налоги на товары первой необходимости. Под давлением Евросоюза и Международного валютного фонда “политика жёсткой экономии” проводится во всех странах Европы. Правящие классы, как всегда, предпочитают экономить не на себе, а на тех, кто обеспечивает их прибыли.

Но трудящееся большинство не собирается мириться с тем, что его права попираются в угоду ничтожному меньшинству. Отсюда и главный лозунг европейских протестов – «Мы не хотим платить за ваш кризис».

Очевидно, что перед нами не просто очередные массовые протесты, которые для европейских стран не редкость. Европа вступает в новый период экономического и политического развития. То, что происходит сейчас - это заколачивание последних гвоздей в гроб так называемого «социального государства», или «государства благоденствия», которое сформировалось в Европе после Второй мировой войны. Тогда, опасаясь растущего влияния коммунистов, имущие классы были вынуждены идти навстречу требованиям трудящихся.

Такая ситуация продолжалась вплоть до очередного экономического кризиса середины 1970-х годов. С тех пор, подталкиваемые глобальной конкуренцией правительства стали проводить приватизацию и сокращать социальные расходы, бремя которых оказалось для них непосильным. Эта политика, получившая название «неолиберализм», осуществлялась на протяжении всех последующих десятилетий вплоть до настоящего времени. Завоевания рабочих отнимались одно за другим, несмотря на их отчаянное сопротивление.

Свою роль тут сыграло и поражение «социалистических государств» в странах Восточной Европы. Не стало «красной опасности», которая вынуждала западную буржуазию идти на уступки своему рабочему классу.

Современная европейская демократия устроена так, что трудящиеся не в состоянии повлиять на свою судьбу, участвуя в парламентских выборах. В 1990-е годы коммунисты в большинстве европейских стран превратились в социал-демократов и утратили остатки влияния, а социал-демократы стали практически неотличимы от либералов. Придя к власти, левые и правые проводят примерно одну и ту же неолиберальную политику. А самое главное, что решение ключевых вопросов зависит не от голосования на выборах, а от воли руководства Евросоюза и международных финансовых организаций.

Но рядовым европейцам не нравится, когда их мнение систематически игнорируют. Разочарованные избиратели вместо бюллетеней берут в руки камни и бутылки с зажигательной смесью. Как это не раз бывало в истории, правящие классы сами вызвали неприятности на свою голову.

Однако уличный протест вряд ли сам по себе может привести к серьёзным общественно-политическим переменам. Чаще всего организаторами этого протеста являются профсоюзы, а они не предназначены для борьбы за власть. Проблема заключается в том, что при всей массовости движения, у большинства его участников нет стратегических целей, кроме как дать отпор несправедливым реформам. Нет образа желаемого общества, который вдохновлял рабочих на борьбу сто лет назад.

После краха восточноевропейского «социализма» и западноевропейского «социального государства», история на новом витке как будто возвращается в середину XIX века – ко временам ничем не стеснённой эксплуатации, произвола сильных и беззащитности слабых. Так же как и тогда, сопротивление рабочих поначалу стихийно. Но, может быть, кем-то уже написан второй Коммунистический манифест и не за горами появление нового Интернационала?..

Известный левыми политическими взглядами режиссер Кен Лоуч в 2000 году снял фильм о том, как рабочим нужно отстаивать свои права. Фильм рассказывает о ситуации в США, но он актуален и в России.

Лоуч умеет снимать фильмы с острой социальной тематикой. Его работы это «Земля и свобода» - о гражданской войне в Испании, “Дни надежды” и “Тайная повестка дня” – о борьбе за независимость Северной Ирландии. Лоуч в наибольшей степени сохраняет верность идее использовать фильм как средство протеста в мире, где люди, дорвавшиеся до власти, эксплуатируют и предают тех, кто этой властью не наделен. Этим путем он идет и в социальной драме «Хлеб и розы».

В своем фильме Лоуч касается темы, которая давно для него не чужда. Перед наемным работником стоит выбор: приспосабливаться к несправедливости или менять правила игры, терпеть или бороться, предать друзей или потерять все, что зарабатывал долгие годы?..

«Хлеб и розы» - фильм о том, что капитализм вовсе не вознаграждает каждого по труду, а элементарные права и свободы берутся с боем и соблюдаются только до тех пор, пока голос угнетенных слышен наверху, а сами они организованны и сильны. Этот фильм о ежедневной классовой войне, в которой оружием одних является их мужество и солидарность, оружием других - деньги, власть и дубинка полицейского.

А если конкретнее, это фильм о работниках-мигрантах. Его девизом могли бы стать слова, одного из героев фильма: «Лучше вместе бороться, чем стоять на коленях! Даже если за общую победу тебе придется дорого заплатить».

По сюжету мексиканка Майя не без проблем попадает в Соединенные Штаты. Она поселяется в доме у своей сестры Розы и ее заболевшего и оставшегося без работы мужа-американца. C помощью сестры Майя получает работу уборщицы в крупной аутсорсинговой компании, где не первый год трудится сама Роза. Они работают в небоскребе в центре Лос-Анджелеса. Это здание является своего рода слепком современного капиталистического общества: владельцы компаний, юристы, кинозвезды наверху, а уборщицы и прочая обслуга - внизу. Для первых вторые как бы не существуют, они только говорящие машины. Условия жизни работников знакомые и нам - нищенская зарплата и произвол управляющего. Но Майя встречается с чудаковатым молодым Сэмом, членом профессионального союза уборщиков. Он предлагает ей вступить в профсоюз и начать бороться за свои права. Нелегкая борьба приносит свои плоды! На примере мексиканских мигрантов показано, что бесправные, но организованные работники могут обеспечить себе и своим детям такие же права, как у «белых».

Заметим, что нелегальные мигранты — острая социальная проблема в США. Капитализм без них уже не может обойтись. Стоит вспомнить, что в 2007 году по всему Юго-западу США в один день на акцию протеста вышли тысячи мигрантов. Без их рабочих рук несколько штатов были практически парализованы!

“Хлеб и розы” крайне актуальный фильм и для России с ее возрождающимся рабочим движением. Все, что показано там - нищета и богатство, разделенные всего несколькими этажами, труд бесправных мигрантов, аутсорсинг, классовая борьба, организация боевых профсоюзов - теперь, в результате капиталистической глобализации, есть и у нас…